Андрей Калинин
Осень в Калининграде того года была особенно безрадостной. Небо, затянутое в свинцовую пелену, с раннего утра обещало дождь, но вместо него сыпался на землю лишь холодный, колючий туман. Он просачивался под воротник пальто, заполнял собой улицы и, казалось, даже приглушал звуки города, делая их глухими и отчужденными.
Андрей Калинин вышел из здания НИИ «Прикладной биофизики» с ощущением тяжелой пустоты в груди. Совещание, длившееся два часа, можно было описать двумя фразами: «Финансирование проекта «Ксенобиос» приостановлено» и «Ищите внебюджетные источники». Его работа, посвященная изучению лишайников как модельных систем для создания замкнутых систем жизнеобеспечения, снова оказывалась никому не нужной.
Он исследовал симбиоз гриба и водоросли — идеальную, веками отлаженную машину по выживанию в экстремальных условиях. Его проект мог лечь в основу технологий для долгосрочных космических миссий, например, для колонизации Марса, где нужно будет и производить кислород, и перерабатывать отходы. Но чиновникам от науки это казалось слишком отдаленной и фантастической перспективой. Внебюджетные источники… Эту изящную формулировку он слышал уже в третий раз за год.
В кармане зазвонил телефон — начальник отдела кадров напоминал о необходимости сдать больничный лист сотрудницы Ларисы Петровны, его давней коллеги, которая слегла с гриппом. «Хоть кто-то имеет законный повод не появляться здесь», — мрачно подумал Андрей.
Сто рублей за чудо
Он зашел в первый попавшийся цветочный магазин, надеясь купить Ларисе хоть какой-то знак внимания. Внутри пахло сырой землей и влажным торфом. Воздух был тяжелым, густым от ароматов десятков растений. Андрей с тоской оглядел ряды с яркими, почти искусственными орхидеями и розами в блестящей упаковке. Они казались ему символом всего фальшивого и нарочитого — такими же были отчеты о «перспективных разработках», которые он писал для министерства.
— Здравствуйте, что-то интересует? — из-за прилавка поднялась пожилая женщина с усталым, но добрым лицом.
— Здравствуйте. Нужен недорогой, но… живучий цветок в подарок, — сказал Андрей, снимая очки и протирая запотевшие линзы.
— Коллеге? — угадала продавщица.
— Коллеге. Она ценит практичность.
Женщина кивнула и повела его вглубь магазина, к стеллажам, где стояли скромные зеленые растения в простых пластиковых горшках. Его взгляд сразу упал на растение с темно-зелеными, глянцевыми листьями, сложными и геометрически точными, словно собранными из множества мелких перьев.
— А это что за экземпляр? — поинтересовался Андрей, хотя как биолог он мгновенно узнал замиокулькас. Его профессиональный интерес вызвало не видовая принадлежность, а идеальное состояние растения в скудном грунте и при явном недостатке света.
— Замиокулькас. По-простому — «долларовое дерево», — женщина улыбнулась, и в уголках ее глаз собрались лучики морщин. — Говорят, деньги в дом притягивает. Верите в такое?
Андрей фыркнул. Он прекрасно знал, что Zamioculcas zamiifolia родом из каменистых пустынь Восточной Африки, где выживает благодаря способности накапливать влагу в клубневидном корневище. Никакой магии, только суровая биологическая целесообразность.
— Я верю в фотосинтез и клеточное дыхание, — сухо ответил он. — Сколько стоит?
— Сто рублей. Последний остался, горшок неказистый.
Сто рублей. Цена чашки кофе из автомата в институте или пачки дешевой бумаги для принтера. Символическая цена. Андрей представил стопку своих научных трудов, папки с данными, ночи у микроскопа — и официальную бумагу о приостановке финансирования, которая оценивала все это в ноль. А это молчаливое, выносливое существо из Африки, чья вся жизнь умещалась в пластиковом стаканчике, стоило в десять раз дешевле одного из тех вычурных букетов в блестящей упаковке, что красовались у входа.
Внезапно эта нелепая арифметика показалась ему не горькой, а пронзительно ясной. Мир говорил с ним на языке простых истин: то, что действительно умеет выживать, не нуждается в дорогой упаковке. То, что приносит сиюминутную радость, ценится выше, чем труды, чьи плоды, возможно, увидят только через десятилетия. Это был горький, но честный урок.
— Беру, — неожиданно для себя сказал Андрей, доставая кошелек.
Скромный актив
Он вышел из магазина, держа в руках скромный сверток. Туман сгущался, превращаясь в мелкую морось. Андрей прижал покупку к себе, пытаясь укрыть ее от сырости. Он нес не «долларовое дерево», не магический талисман. Он нес молчаливый упрек всей той системе, где настоящая наука оказывалась дешевле горшка с землей. Это был его маленький, тихий бунт.
Вернувшись в свою лабораторию — проходную комнату, заставленную приборами и папками с данными, — он поставил горшок на подоконник, с которого открывался вид на мокрую крышу соседнего здания. Комната была его настоящим домом, гораздо более родным, чем пустая квартира.
— Что ж, дружище, — Андрей снял с растения упаковку и аккуратно стер пыль с глянцевых листьев. — Добро пожаловать в научное учреждение, где верят только фактам. Посмотрим, на что ты способен без всякой магии.
Замиокулькас стоял неподвижно, его темная зелень казалась особенно глубокой в сумерках наступающего вечера. Он молча впитывал в себя скудный свет уличного фонаря, и в этой молчаливой стойкости было что-то такое, что заставило Андрея на мгновение забыть о провальном дне.
— Выживай, — тихо произнес ученый, выключая свет и выходя из лаборатории.
Он не оглянулся и потому не увидел слабого мерцания в густой тени под листьями — крошечной вспышки, похожей на каплю росы, поймавшую первый луч звезды. Конечно, это могла быть всего лишь игра света и тени.
Но могло быть и нет.
Продолжение рассказа «Актив Z-17»
__________________________
Первоначально было опубликовано на моем канале в Дзене. Там же можно оставить отзыв о рассказе.