Продолжение, предыдущая глава — Актив Z-17. Глава 3
Оазис на Марсе
Под куполом «Оазиса» всегда стоял ровный, мягкий свет, подобный свету земного дня в ясную погоду. Огромная прозрачная полусфера, пронизанная невидимыми силовыми балками, надежно укрывала внутренний мир от разреженной марсианской атмосферы и космической радиации. Снаружи, за бронированным стеклом, простиралась ржавая, безжизненная пустыня, но внутри кипела жизнь.
Воздух был свеж и влажен, пах озоном, питательным субстратом и сладковатым ароматом цветущих гидропонных садов. По альпинариям, сложенным из красноватого марсианского камня, струились ручейки, а вдоль аккуратных дорожек зеленели устойчивые гибридные культуры. Сердцем же всей этой экосистемы был модуль «Ксенобиос».
Вдоль стен тянулись стеллажи, заставленные колбами и контейнерами, где в искусственном тумане росли причудливые лишайники и мхи – настоящие труженики, вырабатывающие кислород и укрепляющие грунт.
Но главным объектом внимания был центральный биокупол поменьше. За его бронированным стеклом росло растение — или то, во что оно превратилось за прошедшие десятилетия. Узнаваемые глянцевые листья-перья теперь составляли крону мощного, раскидистого дерева с толстым, одревесневшим стволом, больше напоминающим ствол древнего баобаба, чем своего скромного земного предка.
Его темно-изумрудная листва, казалось, была отлита из металла и поглощала свет, а не отражала его. У основания, среди переплетенных корней, похожих на клубни-гиганты, виднелись странные, полупрозрачные наросты, мерцавшие тусклым, но стабильным светом, словно крошечные светодиоды. Было ли это тем самым замиокулькасом, принесенным когда-то в лабораторию за сто рублей, или его далеким, мутировавшим потомком — знали, пожалуй, только старые лабораторные журналы.
Актив Z-17
Молодой человек в сером комбинезоне с нашивкой «Калинин М.А.» вносил данные в голографический интерфейс, парящий в воздухе перед ним. Его движения были точными и выверенными. Рядом, склонившись над электронным микроскопом, работала его напарница, Аня. Ее рыжие волосы были собраны в небрежный пучок, из которого выбивались непослушные пряди.
Тишину, нарушаемую лишь мягким гулом жизнеобеспечения, прервал тихий, чуть хриплый напев молодого человека:
— Ты снова в пропасть, в утренний туман, шагаешь, не задерживаясь долго… Горит, горит внизу Афганистан, как сорок лет назад горела Волга…
Аня оторвалась от окуляров и посмотрела на него с любопытством.
— Этого я еще не слышала. Откуда эти слова? И что они значат?
Максим, так звали молодого человека, на мгновение задумался, его пальцы замерли над голограммой.
— Не знаю, честно говоря, — пожал он плечами. — Их часто напевал мой дедушка. Говорил, это старая, еще земная песня. О потерях и о том, что история имеет свойство повторяться. Только теперь контекст другой. Не Афганистан горит внизу, а вся Земля — голубой огонек в ночном небе.
— Тот самый дедушка, который помог создать этот купол? — уточнила Аня, с уважением глядя на могучий замиокулькас.
— Ну, не только он, — скромно ответил Максим. — Но его разработки, его «Ксенобиос» легли в основу всей биосистемы «Оазиса». Он и бабушка Лариса… они всю свою жизнь посвятили этому делу. Сначала в той старой лаборатории на Земле, потом здесь.
Он на секунду замолчал, глядя на растение, и лицо его смягчилось.
— Бабушка рассказывала, как дед принес его в лабораторию в тот самый день, когда окончательно закрыли финансирование. Стоил он тогда сто рублей. А в журнале опытов получил номер — «Актив Z-17». Z — от Zamioculcas.
Дед говорил, если государству не нужны активы, придется растить свои. Так и повелось… Это потом уже, когда начали приходить первые переводы, а его пригласили в «Оазис», это название обрело новый, настоящий смысл.
— А вот квантовые способности цветка начал изучать уже мой отец. Но не успел…
В его голосе прозвучала легкая грусть. Аня понимающе кивнула. Все в «Оазисе» знали историю семьи Калининых: легендарный основатель Андрей, его верная спутница Лариса и их сын, талантливый физик, трагически погибший во время одной из первых миссий по терраформированию.
— Он верил, что замиокулькас — не просто символ удачи, — продолжил Максим, касаясь пальцем защитного купола. — Что он каким-то образом не просто притягивает благосклонность судьбы, а… взаимодействует с вероятностями. Что его цветение — это не биологический процесс, а квантовый всплеск, меняющий реальность вокруг. Отец называл это «теорией когерентного сознания растения». Но доказать не успел.
Внезапно приборы, отслеживающие состояние замиокулькаса, подали тихий сигнал. На голограмме замигал параметр, который десятилетиями оставался стабильным — уровень фонового квантового излучения. Он медленно, но неуклонно начал расти.
Максим и Аня переглянулись. В их глазах читался не страх, а жгучее любопытство и предвкушение.
— Похоже, — тихо сказал Максим, — наследство дедушки и отца еще преподнесет нам сюрпризы.
КОНЕЦ.
P.S. От автора
Друзья! Если история об Андрее и его необычном растении заставляет вас задуматься о том, что скрывается за привычными вещами, — значит, наш проект удался.
Написание повести — это увлекательный, но очень трудозатратный процесс. Ваша поддержка помогает уделять этому проекту больше времени и сил, чтобы каждая новая глава была глубокой и продуманной.
Если вы хотите сказать «спасибо» и помочь автору, вы можете сделать это,нажав на кнопку «Поддержать» под публикацией. Любая сумма — это важный сигнал, что дело стоит продолжать.
Особая благодарность тем, кто уже поддержал нас в прошлый раз: Ваши имена уже вписаны в историю «Актива Z-17»