Исследование водных просторов моего дома привело меня к неожиданному берегу. Позвольте поведать, как я нашел и выбрал свой Аквафор.
Глоток из-под крана
Бывает же такая тоска — налить себе простой воды. Из-под крана в нашей калининградской квартиры течет нечто прозрачное и, в общем-то, не смертельное. Но в ней есть привкус, будто бы она долго и без всякой охоты лежала в железных трубах, впитав в себя скуку коммунальных подземелий. Кипятили мы её, конечно. А потом смотрели, как в глубине чайника оседает белесый призрак известкового камня, словно душа невкусной воды, не желающая уходить совсем.
Выливаешь эту последнюю кружку с осадком — и кажется, выливаешь кусочек собственного терпения. Пошел походом по магазинам, присматривался к хромированным фильтрам, что встраиваются под раковину, как умные кроты. Но кухня наша, малая клетушка, лишь вздыхала теснотой, да и перестраивать её не было ни сил, ни желания.
И вот тогда взгляд упал на них — на простые кувшины, стоящие на полке в гипермаркете. Молчаливые, разной раскраски, они напоминали не приборы, а скорее добрых домовых, чья работа — тихо и незаметно творить чудеса.
«Аквафор Прованс» — звучит как у Дюма
Выбор, признаться, был подобен выбору тропинки в незнакомом лесу. Все вроде бы ведут к воде, но какая — к родниковой, а какая — к застойной? «Барьер», «Брита», «Аквафор» — имена, звучащие как заклинания. Продавец что-то говорил о ресурсах картриджей и ионообменных смолах, но слова его улетали, как пух одуванчика. Ум ищет фактов, а душа — наглядности.
И я нашел её в странном видеоролике, где безымянный парень с спокойными руками лил в эти кувшины густую, как ночь, синьку. Это был магический обряд нашего времени. Я видел, как воронка одного кувшина робко сдавалась, пропуская синеву, другого — справлялась, но с трудом. А «Аквафор» стоял стойко, и вода на выходе из него оставалась кристально чистой, словно горный ручей. Это было убедительнее любой рекламы.
Так тропинка была найдена. В руки мне лег «Аквафор Прованс» — пузатый, увесистый, с цветом спелой вишни. Он был не просто посудой; в нем чувствовалась своя, внутренняя жизнь.
Маленькое чудо на кухонном столе
Дома начался неспешный ритуал оживления. Фильтр, этот спрессованный угольный ум, нужно было замочить, дать ему проснуться ото сна в целлофане. Потом — дважды напоить его водой, которую он же и будет очищать, словно отдавая ему старую дань. И вот, наконец, первая настоящая вода.
Она была… другой. Не просто холодной и мокрой. Исчез тот самый привкус тоски металла и земли, осталась лишь прохлада, мягкая и цельная. Жена, большая мастерица на эксперименты, устроила мне испытание, поставив два стакана — из чайника и из кувшина. И я, к своей радости, безошибочно угадал, где живет свежесть. Это была не просто вода, а тихая победа над бытовой серостью.
Он стоит теперь на столе, наш кувшин, и жизнь его течет своим чередом. Мне нравится щелчок крышки с встроенным счетчиком — он не механический календарик, а словно бы мудрый старец, который отмеряет не дни, а проценты чистоты, и его стрелка тихо движется от ста к нулю, напоминая о течении времени и ресурсов.
Есть в этом своя философия. Единственная капля дёгтя — фильтр не вкручивается, а ставится на свое место, и нужно его чуть приноровиться выравнивать, чтобы не было протечки. Но разве в самом добром деле не найдется места для маленького несовершенства, которое лишь подчеркивает общую гармонию?
Мы купили такой же и родителям. Теперь, приезжая в гости, я первым делом наливаю себе воды из их кувшина. И пока в стакане рождается эта чистая прохлада, кажется, что жизнь становится чуть яснее, чуть прозрачнее. А это, знаете ли, дорогого стоит.
Возможно, и вам знаком этот поиск — когда обычная вода становится источником маленьких, но таких насущных размышлений. Если да, то поделитесь своей историей. Ведь именно из таких открытий и складывается живая хроника нашей с вами жизни, которую мы собираем на страницах «Хронотехника».